Проявление субъектности на различных уровнях массовой культуры

Исходя из разделения массовой культуры на три уровня (китч, мид, арт), в статье проводится анализ проявления субъект­ности на каждом из них. Основная мысль заключается в том, что на уровне китча субъект разрушается, на уровне мида он сохраняется, а на уровне арта развивается.

Ключевые слова: массовая культура, субъектность, уровни массовой культуры, китч, мид, арт.

Массовая культура — это явление, охватывающее весь общественный организм в целом. Многие ученые, посвятившие труды ее рассмотрению, относятся к мас- скульту предельно критически. Так, его зачастую кри­тикуют за пропаганду потребительского стиля жизни, гедонистическую направленность, конституирование безрефлексивного человека и т. д. Однако вследст­вие всеохватности данная демонизация масскульта лишается всякого смысла: создается впечатление, что тенденция критиковать масскульт благодаря его «мас­совой» распространенности является одним из эле­ментов самого масскульта.

Проблема настоящего исследования заключает­ся в том, чтобы, представив массовую культуру в виде иерархического конструкта, проанализировать характер ее влияния на субъектные качества личности. Под субъ­ектом понимается творец своего жизненного пути, обла­дающий высшим уровнем целостности, сознательности и автономности (независимости), способный к само­детерминации и занимающий активную деятельную и мировоззренческую позицию по отношению к себе и окружающему миру, позволяющую ему развиваться в процессе жизнедеятельности. Субъект — зрелая лич­ность, способная к творчеству и рефлексии. Целостность (мировоззренческой позиции), автономность (способ­ность к самодетерминации) и осознанность представ­ляются основными атрибутивными характеристиками субъекта, которые в своей совокупности формируют такое образование, как субъектность.

Разрешить проблему влияния массовой культу­ры на субъектность позволяет модель масскульта, представленная из трех уровней. В современной куль­турологии принято разделять массовую культуру на три потока (уровня): китч, мид и арт, где первое — это примитивный и низкопробный товар, второе — нечто среднее, а третье — высококачественные про­изведения [1]. Такое разделение массовой культуры может показаться не совсем уместным, но оно вполне оправдывает нашу мысль, согласно которой масскульт рассматривается как широкое явление, а потому его невозможно свести к категорическому оценочного определению: только хорошо или только плохо. Каж­дый уровень масскульта по-своему влияет на субъект, а соотношение всех трех уровней, их одновременное сосуществование разрывает субъект на части путем трехвекторного воздействия на него.

Китч

В отношении китча как низшего уровня можно совер­шенно однозначно сказать, что он разрушает субъект­ность. В общем его воздействие на субъектность пред­ставляется максимально тоталитарным, в отличие от других уровней массовой культуры. Мода и реклама в основном функционируют на данном уровне, и эти тен­денции являются не только средствами рекламы китча, но и самим его продуктом. Чем более эффективно их функционирование, тем больше людей склонны потреб­лять именно эту продукцию, поскольку китч, по замеча­нию В.В. Гопко, обладает высокой проникающей способ­ностью [2]. Недаром многие исследователи критикуют массовую культуру, отождествляя ее с китчем: все-таки это самый низменный и в то же время самый широкий в смысле популярности уровень, и эти два его каче­ства — низость и популярность — обеспечили редукцию масскульта в глазах большинства ученых до китча.

В смысле широты китча уместно вспомнить тео­рию естественного отбора, согласно которой, силь­ные побеждают слабых, вследствие чего происходит прогресс. Если же представить ситуацию наоборот, то мы увидим вместо прогресса упадок, декаданс. В дан­ном случае мы понимаем теорию естественного отбо­ра не в классическом смысле (дарвиновском), а имен­но в культурном (скорее ницшеанском). Наблюдая за гегемонией китча внутри здания современной куль­туры, мы можем прогнозировать обратный резуль­тат естественного отбора; происходит настоящий культурный регресс — «слабые» (то есть потребители китча) представляют собой в количественном смысле большинство, а потому и превосходство над «сильны­ми». И вместе с редукцией культуры редуцируются также субъектные качества человека.

Современный китч представлен в китч-журна­листике (глянцевые журналы, страницы которых испещрены бессодержательными «сенсационными» статьями и т. д.), музыкальной «попсе», низкопробном кинематографе, бульварном чтиве, массовой полити­ке и отчасти в массовом образовании (редукционист­ское введение тестов или уменьшение требователь­ности к ученикам). Все эти проявления китч-культуры оказывают негативное воздействие на мировоззре­ние субъекта, его этические и эстетические ценности, на место которых водружают свои псевдоценности. Всю продукцию китча можно наделить понятиями бездарности, шаблонности, низкокачественности и семиотической простоты. Китч интеллектуально доступен, так как не требует умственного напряже­ния, и эта простота и доступность создают нерефлек­сивного, расщепленного субъекта. Можно сказать, что китч ориентирован не на общество, а именно на массы. Главной чертой китча — точнее, целью, — выступает коммерциализация; культура и искусство уже не интересны сами по себе, в своей самодоста­точности, а стали средством заработка, как и зарабо­ток стал основной ценностью культуры. А посколь­ку массы поглощают, как правило, некачественный и низкоинтеллектуальный товар, то в коммерческих целях именно его и стоит производить; так проис­ходит постоянно расширяющееся воспроизводство ширпотребной коммерческой продукции. Эта геге­мония китча делает его культурой повседневности.

Китч однозначен. Он подает проблематику пре­дельно упрощенно (редукция — один из его механиз­мов), опирается на стереотипность сюжетов и идей, ориентируется на обывателя и, оказывая воздействие на социум, осуществляет его массовизацию и десубъ- ективизацию. Этой однозначностью он притупляет способность субъекта к рефлексии и делает из него бездумного робота. Кроме того, он усиливает дан­ную тенденцию своей развлекательной направлен­ностью. По словам М.А. Грекова [3], субъект уходит в мир иллюзий (компьютерные игры), отчуждается от реальности и, вытесняя бытие, тратит себя на псевдо­реализацию.

Однако существуют еще два уровня — мид и арт. Нельзя сказать, что мода и реклама им абсолютно несвойственны, но их продукты, как правило, реклами­руются в меньшей степени. Их потребители сами осоз­нанно выбирают, чему стоит отдавать предпочтение, а чему — нет. То есть, если китч массифицирует обще­ство, то мид и арт, наоборот, его демассифицируют.

Мид

Мид как некая «золотая» середина трудно подда­ется понятийной репрезентации, тем более границы, существующие между уровнями, отличаются размыто­стью. Мид можно представить как грань между артом и китчем. Этот уровень массовой культуры можно рас­смотреть на примере вкусов современной обществен­ности, тяготеющих к околонаучной литературе.

Если обратить внимание на вкусы современного общества, то констатация факта упрощения, редукцио­низма науки вряд ли кого-то удивит. По крайней мере, редукционизм не самой науки как таковой, а той сферы, которой интересуется общественность. Конечно, наука изначально не была предназначена для широких масс и ей должны были заниматься лишь отдельные лично­сти, посвященные, но сопутствующая нашему време­ни просветительская тенденция в некоторой степени меняет этот классический постулат. Хотя это измене­ние незначительно, поскольку термин «просветитель­ская» скорее гиперболизирует и оптимизирует данную тенденцию; ей более будет соответствовать термин «околопросветительская». В чем же она заключается?

Общественность активно начинает интересоваться литературой, лишь отчасти находящейся в дискурсе науки. Медицина, философия, психология и т. д. При поверхностном рассмотрении можно данное стечение вещей назвать интеллектуализацией масс, однако… Медицина заменена нетрадиционными практиками: шаманизм, ведовство, знахарство вплоть до откро­венного оккультизма. Тем самым она уже утрачивает свое первоначальное (научное) название и переходит в другую сферу, околонаучную. Великими философами теперь считаются К. Кастанеда, П. Коэльо, Куатье и т. д. Что же касается психологии, то имеет смысл назвать имена Н. Козлова и Н. Курпатова, книги которых стали бестселлерами. Вполне возможно, что перечисленные явления в какой-то степени дополняют научный дис­курс и вносят в него свою лепту. Например, психоло­гия давно уже разбилась на два лагеря — практиков и теоретиков, точек соприкосновения между которы­ми практически не осталось, и у каждого лагеря свои авторитеты. Но сравнительный анализ науки и назван­ных явлений, равно как фиксация полезности/беспо- лезности последних, не является предметом нашего рассмотрения. Факт заключается в том, что обществен­ность испытывает огромный интерес или к предельно редуцированной науке, или лишь к околонаучной лите­ратуре, к «профанности», выражаясь языком Р. Генона.

Эти явления можно считать вполне естественными. Учитывая напряженный образ жизни современного россиянина и непосредственно с этим связанное состояние культуры в стране, стоит только ожидать повального эскапизма от интеллектуальной деятель­ности, желания убежать от таких же напряженных, как и вся жизнь, размышлений, но убежать не к раз­влечениям пустого китча, а к более цивилизованным видам деятельности. Можно порадоваться за то, что массы хотя бы что-то читают, чем-то интересуются. Этот редукционизм мы не можем назвать китчем как прояв­лением предельно низкого уровня массовой культу­ры — если бы книжные магазины вообще закрылись за ненадобностью, это знаменовало бы собой полный упадок, но, к счастью, такого не происходит.

Помимо усталости народа, в качестве причины появления в его среде таких низких (по сравнению с подлинно научным творчеством) интересов можно назвать массмедийность, которая, подстраиваясь под вкусы масс, специально рекламирует то, что послед­ним должно понравиться. Нет смысла вносить в массы труды, например, представителей немецкой классиче­ской философии — она все равно их читать не будет; подлинно научная литература обречена на лежание в самых отдаленных уголках библиотек под вековым слоем пыли. Однако вполне логично рекламировать то, что заведомо придется ей по вкусу. Таким образом, круг замыкается. С одной стороны, общественность проявляет познавательную активность в соответствии со своими вкусами, а с другой — эти вкусы специ­ально (в коммерческих целях, конечно) поощряются массмедийностью. Положительное действие научного редукционизма наблюдается в школьном обучении, где крайне неэффективно было бы перегружать созна­ние детей сложной научной терминологией, а упроще­ние этого языка обеспечивает эффективность понима­ния и усвоения. Однако если школьники не могут сразу постигать научный дискурс в его настоящей сложной форме, то массы просто не хотят этого.

Общество продолжает интересоваться художест­венными произведениями, которые целесообразно объединить под общим названием «массовая беллетри­стика». Массовая беллетристика ориентируется в пер­вую очередь на вкусы читателя, а не на эстетику или авторское самовыражение. Ее главная особенность — занимательность без оказания глубокого влияния на духовный мир субъекта [5]. Данная форма литературы не оказывает ни позитивного, ни негативного воз­действия на субъекта, — она его развлекает. Но если в таком развлечении, временном отдыхе и отходе от насущных проблем усматривать некоторый психотера­певтический эффект, то массовой беллетристике отчас­ти можно придать положительный характер влияния на субъекта. К ней следует отнести получившие рас­пространение романы Д.Х. Чейза, Г. Мастертона или С. Кинга. Примерами из отечественной литературы могут послужить книги Н. Перумова, С. Лукьяненко и т. д.

В качестве еще одного примера мид-культуры можно привести большую часть продукции американского кинематографа. Несмотря на огульную критику аме­риканских фильмов, многие из них отличаются невос­производимостью благодаря наличию дорогих и каче­ственных спецэффектов, что уже выводит их за рамки китча. Конечно, характер данной кинематографии отличается бедностью духовной, интеллектуальной и моральной составляющих, но в то же время трудно согласиться с их полным отсутствием в таких извест­ных фильмах, как «Зеленая миля», «Контакт», «Форрест Гамп», «Пианист», «Трасса 60» и т. д.

К веяниям мид-культуры также относится адапта­ция классики к «экранной» культуре, например экрани­зация «Войны и мира», мода на высокохудожественные произведения. В общем, как отмечает Б.С. Ерасов, для мид-культуры характерно соединение образцов попу­лярной культуры и высокой [4].

Арт

Конечно, влияние массовой культуры на субъекта более или менее легко поддается пониманию, а взаи­мообратный процесс понять значительно труднее. Если говорить о предельной форме воздействия субъ­екта на массовую культуру, уместно вспомнить тео­рию Ф. Ницше о сверхчеловеке, «сокрушителе скрижа­лей», который возвышается над массовой культурой. Концепция М. Фуко об «основателях дискурсивности» также будет иметь место в данном контексте. Но обе теории требуют от человека не просто подлинных субъектных качеств, а их предельно высокого разви­тия, гениальности, которая присуща лишь небольшому количеству людей. Давать возможность только гению воздействовать на массовую культуру, лишая такой возможности других людей, мы не станем, поскольку такая концепция кажется нам слишком пессимистич­ной и обрекающей «всех остальных», не вписываемых в ее рамки, оставаться на уровне пассивных реципи­ентов, смиренно пропускающих через себя (и внутрь себя) любые воздействия.

Арт-культура направлена на формирование субъ­екта с присущими ему творческими и интеллектуаль­ными качествами. Когда человек творчески проявляет свою индивидуальность, креативные потенции своего индивидуального стиля, он, выходя за границы доз­воленного, занимает место над культурой и перестает быть ее пассивным потребителем; перерастая куль­туру, он сам начинает ее развивать. Подтверждение этой мысли мы находим в работе А.С. Шарова, кото­рый называет творчество взаимопереходом ценно­стей человека в ценности культуры [6. С. 147]. Хотя, по нашему мнению, вместо термина «взаимопереход» более уместным будет слово «переход», так как имеет­ся в виду не двусторонний процесс, а именно интерио- ризация культурой ценностей отдельного субъекта.

Деятели культуры и искусства — ученые, музы­канты, писатели и т. д. — в некотором роде влияют на состояние масскульта, и каждый из них осущест­вляет свой вклад в культуру. Но в то же время они, находясь внутри культурного пространства, не могут полностью абстрагироваться от него, что влечет за собой обратное влияние массовой культуры на них, и здесь становится уместным понятие взаимоперехо­да. В таком случае происходит коммуникация между субъектом и культурой, характеризующая себя дву- сторонностью, наличием обратной связи. Массы, не являющиеся субъектами, лишены этой коммуникации и обречены на выполнение роли пассивного потре­бителя. Здесь и заключено отличие арта от китча. Ценители высокого искусства в своем большинстве люди интеллектуального труда, чей уровень развития позволяет сопротивляться манипуляционным воздей­ствиям извне и совершать осознанный выбор. Арт как форма культуры, будучи, в отличие от китча, менее тиражированным и непонятным для масс, далек от повседневности и являет собой нечто более высокое, духовное, надповседневное.

Мид- и арт-культура, фигурируя в контексте поли­тики, препятствуют распространению политических мифологем и поклонению харизматическим лидерам. Можно сказать, что они противопоставляют себя поли­тическому манипулированию и тотализации общест­венного порядка.

Мы рассматриваем отношения массовой культуры и субъектности как симбиотические. С одной стороны, массовая культура формирует субъектность, оказы­вая позитивное влияние на индивидуальное развитие. С другой, масскульт ограничивает эту субъектность определенными рамками, препятствуя ее дальнейшему развитию, достигая которого она могла бы возвысить­ся над массовой культурой и противопоставить себя последней. Человек не может жить и развиваться без массовой культуры, вообще без культуры как таковой; находясь в отдалении от культуры, он уподобляется животному. Но вместе с тем массовая культура редко позволяет человеку «стать выше себя самой». В этом и заключена диалектичность взаимоотношений массо­вой культуры и субъекта. И для того чтобы создать чет­кое разграничение между конструктивным и деструк­тивным влиянием массовой культуры на субъектность, мы приняли уровневую модель массовой культуры, каждый уровень которой оказывает одно из этих влия­ний: китч — негативное, мид и арт — позитивное.

+ + +

Изложенные выше положения дают нам возмож­ность сформулировать основной вывод. Массовая культура оказывает разнородное влияние на субъ­екта, а именно: китч-культура разрушает субъектные качества, мид-культура их сохраняет, арт-культура их развивает.

Литература

1. Аблеев С.Р., Кузьминская С.И. Массовая культура современного общества: теоретический анализ и практические выводы // Человек в социальном мире: проблемы, исследования, перспективы. Науч­но-практический вестник. Выпуск 1 (№ 8), 2002. С. 39-42.
2. Гопко В.В. Воля в массовой культуре / дисс. канд. филос. наук. Омск, 2006.
3. Греков М.А. Феномен эскапизма в медианасыщен­ном обществе / автореф. дисс. канд. филос. наук. Омск, 2008.
4. Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. Изда­ние третье, доп. и перераб. М.: Аспект Пресс, 2000. С. 591.
5. Кузнецова Т.Ф., Луков Вл.А., Луков М.В. Массовая куль­тура и массовая беллетристика // Знание. Понимание. Умение № 4. 2008. http://www.zpu-journal.rU/e-zpu/2008/4/Kuznetsova&Lukovs
6. Шаров А.С. Ограниченный человек: значимость, активность, рефлексия: монография. Омск: Изд-во Омского государственного педагогического уни­верситета, 2000. С. 358.

 

Ильин А.Н. Проявление субъектности на различных уровнях массовой культуры // Вопросы культурологии №8, 2009. С. 74-77.