«Массовый человек» – его сущность и условия возникновения

Статья посвящена проблеме «массового» человека как антропологического образования, свойственного современной эпохе. Обсуждаются вопросы, что такое «массовый» человек и какие условия способствуют его появлению.

Ключевые слова: «массовый» человек, масса, массовая культура, субъект, условия появления «массового» человека.

 

Масса как феномен, изучаемый многими отраслями гуманитарно­го знания — социальной психологией, социологией, социальной фило­софией — стал широко распространенной категорией, встречающейся нами на страницах самых разных научных работ. Огромное число ис­следователей изучают массу, а вместе с тем и так называемого массо­вого человека, описывают его личностные характеристики, его способ отношения с другими людьми, создают оппозиции по типу «масса — общество» или «масса — элита». Однако далеко не все ученые, уделяю­щие внимание данной теме, анализируют вопрос появления «массово­го» человека, условия его присутствия в пространстве антропно­социального бытия.

Кроме того, в научной мысли не прослеживается точного опреде­ления понятия «масса». Мы можем выделить два понимания соотно­шения массы и общества:

1. Современное общество благодаря процессам урбанизации и ин­дустриализации, возникновению крупных городов (мегаполисов) и технических средств распространения информации превращается в массовое общество. Стандартизация охватывает разные сферы жизни человека — от образовательной системы до трудового порядка — и рас­пространяется на всё общество в целом. Здесь мы находим близость (если не тождественность) понятий современного общества и массы. Основной характеристикой массовости выступает вовсе не «низкий уровень культуры», а в первую очередь «серийность» (производства), «тиражированное^», «множественность». Такой подход мы назовем социологическим.

2. Масса и общество — явления не только не тождественные, а ка­чественно противоположные; они поддаются рассмотрению лишь че­рез призму культуры. Масса — представители низших уровней культу­ры (китч), а общество — высших (мид, арт). Этот подход мы именуем культурологическим.

Процессы, упомянутые при раскрытии первого подхода, конечно, влияют на изменение общества, но вместе с тем оказывают воздействие на формирование массы как явления, в культурном смысле противоположного явлению общества. Так, Э. Тоффлер видел полную безликость в серийности фабрич­но-заводского типа, свойственной так на­зываемому обществу Второй Волны, т. е. индустриальной цивилизации [1].

Условия появления «массового» чело­века, о которых пойдет речь, имеют от­ношение как к первому подходу, так и ко второму, так как совокупность этих при­чин, их единый комплекс поддается ана­лизу и с точки зрения социологического и с точки зрения культурологического под­хода. К тому же этот единый комплекс состоит из элементов, взаимосвязанных между собой. Однако наша дефиниция «массового» человека более близка к куль-турологическому подходу, так как этот человек рассматривается противопостав­ленным современному социуму, а не яв­ляется его частью. Он — не обычный сред­нестатистический индивид того, что при­нято в соответствии с социологическим подходом называть «массовым общест­вом» (общество Третьей Волны, информа­ционное, постиндустриальное, потреби­тельское и т. д. — у него много имен). Из характеристик последнего мы не можем вывести характеристик первого; если бы мы это делали, тогда пришлось бы оста­новиться на мнении, что любой человек, живущий в данную эпоху, эксплицирует­ся как «массовый». Такой вывод был бы абсолютно бессмысленным, поскольку он не предполагал бы наличие «не-массового человека».

Но что же такое массовый человек? В научной и философской литературе мы находим много обликов и примеров опи­сания массового человека. Но это не оз­начает, что он многолик. На самом деле ему вообще не присуще никакое лицо.

Ф. Ницше наделяет такого человека будничной душой, схожим «не с победи­телями на триумфальной колеснице, а с усталыми мулами, которых жизнь слиш­ком уж часто стегала плетью» [2, с. 137]. «Горе! Приближается время, когда чело­век не родит больше звезды. Горе! При­ближается время самого презренного че­ловека, который уже не может презирать самого себя… Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, де­лающий всё маленьким. Его род неистре­бим, как земляная блоха; последний чело­век живет дольше всех. «Счастье найдено нами», — говорят последние люди, и мор­гают. Они покинули страны, где было хо­лодно жить: ибо им необходимо тепло. Также любят они соседа и жмутся к нему: ибо им необходимо тепло. Захворать или быть недоверчивым считается у них гре­хом: ибо ходят они осмотрительно. От времени до времени немного яду: это вы­зывает приятные сны. А в конце поболь­ше яду, чтобы приятно умереть. Они еще трудятся, ибо труд — развлечение. Но они заботятся, чтобы развлечение не утомляло их. Не будет более ни бедных, ни богатых: то и другое слишком хлопотно. И кто за­хотел бы еще управлять? И кто повино­ваться? То и другое слишком хлопотно. Нет пастуха, одно лишь стадо! Каждый желает равенства, все равны: кто чувст­вует иначе, тот добровольно идет в сума­сшедший дом. “Прежде весь мир был су­масшедшим”, — говорят самые умные из них и моргают. Все умны и знают всё, что было; так что можно смеяться без конца. Они еще ссорятся, но скоро мирятся — иначе это расстраивало бы желудок. У них есть свое удовольствьице для дня и свое удовольствьице для ночи; но здоро­вье — выше всего. “Счастье найдено на­ми”, — говорят последние люди и моргают» [3, с. 13-14].

Да, есть удовольствьица, есть стра­стишки. Яд — средство ухода от гнетущей реальности, от свободы и ответственно­сти, от полноценного существования. от жизни. И, самое главное, развлечения.

В другом месте знаменитого «Зарату­стры» мы находим следующие слова:

«Посмотрите же на этих лишних лю­дей! Они крадут произведения изобрета­телей и сокровища мудрецов: культурой называют они свою кражу — и всё обра­щается у них в болезнь и беду!

Посмотрите же на этих лишних лю­дей! Они всегда больны, они выблевыва­ют свою желчь и называют это газетой. Они проглатывают друг друга и никогда не могут переварить себя.

Посмотрите же на этих лишних лю­дей! Богатства приобретают они и дела­ются от этого беднее. Власти хотят они, и прежде всего рычага власти, много денег, — эти немощные!

Посмотрите, как лезут они, эти про­ворные обезьяны! Они лезут друг на друга и потому срываются в грязь и в пропасть.

Все они хотят достичь трона: безумие их в том — будто счастье восседало бы на троне! Часто грязь восседает на троне — а часто и трон на грязи» [3, с. 54-55].

Разве не о культурном декадансе го­ворит здесь Ф. Ницше? Разве не о мер­кантилизме и утилитаризме человека массы, для которого высшими ценностя­ми выступают деньги и власть? Их инте­ресы сводятся до «желчных» (так и слы­шится — «желтые») газет, к материальному благосостоянию в ущерб духовному богат­ству. Воистину, человеческое, слишком человеческое…

Массовый человек не пытается стать выше себя, не веря в ценность личностно­го развития. Ему свойственно считать, что он достиг своего совершенства, а ин­теллектуально-духовный путь развития представляется им тупиковым и совер­шенно ненужным, так как он не облегча­ет достижения желаемых ценностей — власти и денег. И того, и другого можно достигнуть, не утруждая себя мыслитель­ной деятельностью. Скорее даже наобо­рот, духовное совершенствование являет­ся антиподом тому пути, который ведет к овладению данными ценностями, так как силы, затрачиваемые на учение, могут быть направлены совершенно в другое русло, на присвоение и приобретение ма­териальных ценностей взамен духовных. Поэтому массовый человек, нисколько не комплексующий по поводу своего статуса, высокомерно относится к интеллектуа­лам, так как считает их род деятельности глупым и бесполезным. В этом и заключа­ется его вульгарность.

Однако, с другой стороны, он может понимать свою косность и ограничен­ность, но это понимание не стимулирует его к самосовершенствованию, не прида­ет ему мотивацию к этому благородному процессу. Единственное, к чему оно ве­дет, так это к пробуждению ненависти к «другим», отличающимся от масс (соглас­но Х. Ортеге-и-Гассету, масса ненавидит всё отличное от нее). Представляется, что за этой ненавистью и озлобленностью за­частую скрывается обычная зависть к тому, кто лучше, благородней, умнее и утонченней. Если человек не такой, как все, то он достоин всеобщего порицания. Это легко заметить на примере школьного класса, состоящего из двоечников и одно­го отличника. С большой долей вероятно­сти можно сказать, что именно он — «бо­таник», как его презрительно называют одноклассники, — будет являться козлом отпущения. Особенно сильно и наглядно будет проявляться эта тенденция в случае большого разрыва между интеллектуаль­ными способностями отличника и всех остальных. Хотя далеко не всегда отлич­нику свойственны высокий ум и сообра­зительность, равно как не всегда двоеч­ник ими обделен.

В своем исследовании мы вычленяем такие бинарные оппозиции, как общест­во-масса и субъект-массовый человек. Первое звено в этих двоичных связках характеризует подлинность, а второе — неподлинность (говоря языком экзистен­циализма). Если феномен массового чело­века становится широким и всепогло­щающим, то закономерным образом об­щество массифицируется, а культура ста­новится однообразной. Если же происхо­дит демассификация индивидов, то на более масштабном уровне население тоже демассифицируется, что приводит к ус­ложнению и многообразию культурного по­тенциала данной социальной среды. И лишь субъектные качества — осознанный характер жизнедеятельности, автономность и целостность мировоззренческой позиции, — степень их развития на данный момент (актуальный уровень) и стремление к само­развитию в дальнейшем (потенциальный уровень) являются неким гарантом под­линности как отдельного субъекта, так и присущей ему общности, усиливающим возможность противостоять внешним дав­лениям и манипулятивным воздействиям. Человек, стремясь сохранить свою субъект- ность, всеми силами старается противосто­ять слиянию с массами, т. е. реализует не- гэнтропийный механизм своего развития, который характеризуется в синергетике так: сложная нелинейная система эффек­тивно противостоит разрушительному дей­ствию хаоса только в том случае, когда она находится вдали от равновесия по отноше­нию к окружающей среде, т. е. не сливает­ся со внешней массой. А состояние равно­весия со средой, по замечанию Н.М. Кали­ниной, равнозначно смерти [4]. Конечно, в случае изучаемого нами явления — массы — смерть стоит понимать не в прямом (физи­ческом) смысле, а скорее в психологиче­ском, культурном и социальном.

Но возникает вопрос: как же проис­ходит процесс массификации? В соответ­ствии с первым вариантом массифицируются те индивиды, чья субъектность недостаточно развита для того, чтобы противостоять омассовлению (причина внутренняя). Согласно второму варианту омассовление уничтожает субъектность независимо от уровня её развития на данный момент (причина внешняя). Рав­но как неясен процесс демассификации. Или внутри массовой общности всё-таки появляется рецидив развития субъектных качеств, которые впоследствии дают воз­можность расшатать однообразность и косность массового существования (при­чина внутренняя). Или же демассификация происходит только тогда, когда ин­дивид перестает получать извне соответ­ствующие команды и приказы и по тем или иным причинам внешняя среда пере­стает на него воздействовать спецификой своих установок, вкусов, интересов и на­правленностей (причина внешняя).

По нашему мнению, обе причины — как внешняя, так и внутренняя — имеют огромное значение в контексте как массовизации, так и демассовизации. Есте­ственно, уровень саморазвития говорит о способности субъекта противостоять культурной ущербности и безликости. Но вместе с тем, если человек по тем или иным причинам постоянно находится в соответствующей «одномерной» среде, где его окружает только культурный ниги­лизм, то несмотря на уровень сформированности его субъектных качеств в про­цессе времени будет наблюдаться некото­рая их деградация, так как психика лю­бого из нас всё равно в определенной сте­пени подстраивается к той реальности, которая её окружает. Недаром говорят, «с кем поведешься, от того и наберешься». Но характер взаимодействия этих причин можно рассмотреть и как взаимоисклю­чающий. Так, чем более сформировано внутреннее по принципу целостности, осознанности и самоуправляемости, тем большим барьером оно является для внешнего. Но и чем более сформировано внешнее по принципам одномерности и однолинейности влияния (предлагается, например, только продукция самого низ­кого уровня массовой культуры — китча — без всякого разнообразия и альтернатив), тем труднее сопротивляться внутреннему при таком постоянном навязчивом воз­действии. Тут на ум приходит пословица «капля камень точит».

М.В. Колесник объясняет причину по­явления человека массы, обращаясь к принципу машинности, в котором видит расчленение деятельности на отдельные операции и оптимизацию каждой из них. Из-за экспансии машинности в непроиз­водственную область появился идеал узкого специалиста, повлиявший на формирова­ние массы. Человеком массы М.В. Колесник называет специалиста, овладевшего доста­точно простой частичной операцией, кото­рый воспринимает другого как такого же специалиста. Этот человек благодаря своей одномерности стремится свести свое бытие к простейшим операциям, в которых коли­чественные характеристики потребления жизни значительно превосходят качест­венные аспекты духовной самоотдачи, связанной с глубокой и целостной мысли­тельной работой [5]. Нам кажется подход автора немного утрированным, так как едва ли мы найдем какую-либо профес­сиональную сферу деятельности, где тре­буется овладение только одной операци­ей. Но, в целом, этот подход понятен в том, что «массовый» человек отличается предельно узким охватом деятельности. То есть машинный принцип рождает уз­коспециализированные кадры, которые, возможно, способны хорошо выполнять свою трудовую деятельность, но сфера этой деятельности не распространяется вширь и не предполагает никакой пове­денческой (и мыслительной) гибкости. И это отсутствие гибкости, ригидность, ге­нерализируется на все сферы жизни че­ловека, выходя за рамки его профессио­нальной области, так же, как происходит экспансия машинности в непроизводст­венную область.

Л.Е. Климова выделяет такие факторы формирования отечественной массовой культуры, как социально-экономический (поточно-конвейерный характер индуст­рии, дефицит высокохудожественных про­изведений, застой в экономике, что приве­ло к культурному голоду), политический, воспитательно-образовательный (технокра­тическое мышление и дефицит гумани- стичности в образовании, повлекшие ут­рату духовности и нравственности), нрав­ственно-психологический (проблема от­чужденности, индивидуализма и разоб­щенности, связанных с этикой протеста и политическим противостоянием) [6]. Не­смотря на то, что исследователь говорит именно о факторах формирования масскульта, а не «массового» человека, эти факторы представляются интересными и для нашего исследования. По крайней мере, эти явления, естественно, наклады­вают свой отпечаток на сознание и пове­дение индивида.

Одна из основных причин появления «массового» человека — это воздействие средств массовой коммуникации на созна­ние индивида, его субъектность, а значит, наличие СМК и их удельный вес в общест­венной жизни являются одним из условий появления шаББшап’а. В свою очередь, СМК появляются благодаря развитию и усовершенствованию новых коммуникаци­онных технологий. Существует мнение о том, что массовизация общества происхо­дит благодаря широкому вторжению тех­нических средств культурной пропаганды. Можно сказать, что массовый человек формируется отчасти благодаря научному прогрессу, связанному с информационны­ми технологиями, и «эволюция средств мас­совой коммуникации обусловливает изме­нения структуры культуры» [6, с. 16]. СМК задают стереотипы поведения, формируют ценности, и этот процесс программирова­ния совсем необязательно имеет навязчи­вый характер.

Х. Ортега-и-Гассет видит в качестве условия появления «массового» человека технический прогресс, благодаря которо­му мир теперь не ставит перед человеком запреты и ограничения, а бередит его бесконечно растущие аппетиты. Философ выделяет две черты массового человека — рост жизненных запросов и неблагодар­ность к тому, что облегчило ему жизнь, — и сравнивает его с избалованным ребенком. Мы бы сказали, ему более подходит термин «инфантильный». Современная чернь, по мнению философа, избалована окружением, а такое воспитание создает иллюзию вседозволенности и рождает эгоцентризм. Избыток благ, изобилие и богатство, по утверждению испанского мыслителя, калечат человеческую приро­ду. «Человеческая жизнь расцветала лишь тогда, когда её растущие возможности уравновешивались теми трудностями, что она испытывала» [8, с. 336].

Нам представляется концепция Орте- ги-и-Гассета весьма однобокой, поскольку далеко не для каждого человека, которого можно отнести к массе, мир стал библей­ским садом, Эдемом, житие в котором уже не требует никаких усилий. Много людей, населяющих современный мир, продолжают страдать от жизни, от тягот и забот, которые сопутствуют их выжи­ванию. Вопрос о том, что более стимули­рует к омассовлению — условия нищеты или роскоши, в которых находится инди­вид, — остается открытым и по сей день. Противоречие концепции Ортеги-и-Гассе- та заметно в том, что он массой называет преимущественно богатые слои населе­ния, и в то же время говорит о необходи­мости равновесия между возможностями и трудностями человека. Что касается равновесия, то здесь мы с философом полностью согласны, а вопрос касательно материального избытка (но не недостатка) весьма спорен.

Так, А. Маслоу считает, что удовле­творение основных потребностей (безо­пасность, сопричастность, любовь, ува­жение) стимулирует стремление к самоак­туализации, т. е. первое является обяза­тельным условием второго [9]. Согласно знаменитой пирамиде потребностей, че­ловек может достичь высшего уровня, пройдя через все низшие, т. е. при устроенности своей жизни. В. Франкл оппони­рует данной концепции, говоря, что, на­оборот, человек тяготеет к смыслу (само­актуализации) в условиях наихудшего существования [10]. Г. Маркузе, описывая экономический фактор — возрастающая производительность труда создает увели­чение прибавочного продукта, который обеспечивает возрастание потребления, — подобно Франклу говорит об отсутствии смысла самоопределения в ситуации, ко­гда жизнь наполнена комфортом [11].

Несмотря на то, что обе теории про­тиворечат одна другой, можно согласить­ся с каждой из них. Так, с одной стороны, человек достигает развития подлинной субъектности, находясь в достатке; вряд ли голодный будет думать о личностном развитии. С другой же стороны, обращая внимание на современное общество, можно заметить много богатых в матери­альном смысле людей, чьи субъектные ка­чества едва ли развиты — эти люди вооб­ще не задумываются ни о каком самораз­витии. А что касается нашей, т. е. рос­сийской, интеллигенции, так она почти всегда была голодной и нищей: сами по­нятия «интеллигент», «учитель», «препода­ватель» укоренились в российском созна­нии в качестве своего рода имен нарица­тельных, указывающих не только на утонченный вкус, развитый интеллект, но и отсутствие материального благосостоя­ния. В общем, мы не можем остановиться ни на богатстве, ни на нищете как детер­минанте омассовления. Здесь уже в наи­большей степени имеют место индивиду­альные особенности человека: ориентация на окружение и на мнение большинства, неосознанность своего поведения, гипер­конформность и т. д. — именно те харак­теристики, которые являются противопо­ложными субъектным качествам.

Многие исследователи связывают ме­жду собой время появления массовой культуры (сер. ХХ в.) и начало так назы­ваемого омассовления человека. Однако не стоит забывать, что не только масса с присущими ей бессубъектными качества­ми является носителем масскульта; мас­совая культура влияет на всё общество в целом и является достоянием всего со­циума. Поэтому не совсем правильно бу­дет предполагать, что масса появилась вместе с массовой культурой. На самом деле масса как совокупность десубъекти­вированных индивидов существовала всегда. В любую эпоху имели место кон­формизм, следование за модой и т. д. — те тенденции, которые лишали человека ис­тинной субъектности и омассовляли его. И несмотря на отсутствие средств массо­вой коммуникации и массовой культуры как таковой, во все предшествующие эпохи существовали массы — послушные и конформные, утратившие свое собствен­ное мнение и мировоззрение и готовые идти за лидером. Кроме того, причиной омассовления зачастую служила государ­ственная политика — тоталитарная или авторитарная, — которая боялась активно­го вмешательства народа в политическую жизнь и поэтому пыталась, прибегая к массовой культуре (в основном, к её са­мым низам, китчу) и средствам массовой информации, отвлекать от серьезных во­просов, предлагая множество всяких раз­влечений. К ним можно отнести теле- и радиопередачи, всевозможные ток-шоу и т. д. — всё то, что дает реципиенту возможность отдыха и расслабления и во многом благодаря своему        наивно-развлекательному характеру противопос­тавляется мыслительной деятельности. И результат — омассовление, деинтеллектуа­лизация, десубъективизация. Скорее да­же, государство не прибегает к помощи массовой культуры, а оно в некотором роде само её формирует. Это проявляется не только в «развлекализации» жизни, ко­торая приводит к интеллектуальному оту­пению и отвлечению от по-настоящему важных проблем страны, но и в узколо­бом навязывании воли путем обмана на­рода, ликвидации свободы слова и печа­ти, мифологизации новостей и спекуля­ции на высших ценностях и идеалах (на­пример, устанавливается однозначный авторитаризм, а утверждается, что у нас свобода и демократия). Именно эти тен­денции характерны и для нашего време­ни, и партия власти — «Единая Россия» — играет особую роль в политическом одур­манивании народа.

Согласно концепции Э. Канетти, мас­са появляется благодаря чудовищному приросту населения и характерному для современности разрастанию городов. В качестве основной причины, порождаю­щей массу, с точки зрения Э. Канетти, выступает страх перед прикосновением неизвестного, и человек способен освобо­диться от этого страха, только слившись с массой, которая в то же время снимает индивидуальные различия людей, в ней находящихся [12]. И снова мы видим упоминание об утрате в массе индивиду­альных различий. Боясь неизвестного, проявляя эскапизм по отношению к ка­ким-либо проблемам и тяжелым пережи­ваниям, проще слиться с некоей общно­стью, тем самым убежав не только от от­ветственности, но и от свободы. Тогда проходит экзистенциальный дискомфорт, страх, тошнота — ведь субъект исчезает и этот дискомфорт и страх испытывать становится некому.

По мнению К.А. Овчинниковой, мас­совая культура появилась благодаря от­рицательным тенденциям глобализации, под которыми понимается становление общества сетевых структур, всеобщая стандартизация и внедрение унифициро­ванных моделей поведения, мышления, стиля и образа жизни, разработка на­правленных на управление сознанием ме­татехнологий, нравственный кризис нау­ки и техники, кризис культуры [13]. Стоит заметить, что исследователь говорит о причинах появления не «массового» чело­века, а массовой культуры, хотя, как не­трудно убедиться, она придает негатив­ное значение масскульту. И в то же время причины, ею выделенные, можно экстра­полировать на контекст омассовления как общества, так и отдельного человека.

Некоторые авторы очень узко подходят к проблеме причин появления массовой культуры и массы. К примеру, О.О. Гомбоева к таковым относит процесс превраще­ния отечественного телевидения в сферу «свободного предпринимательства»,  его коммерциализации, которая отразилась на формировании ценностных ориентаций народа, в особенности студенчества [14]. Создается впечатление, что появление и состояние массовой культуры зависит только от состояния даже не СМИ в це­лом, а лишь телевидения. Выделенное ус­ловие, конечно, имеет право на существо­вание, но не является ни главным, ни единственным, а «встроено» в многообра­зие условий как одно из его составляю­щих, как частный элемент.

Омассовление, которое характерно для нашего времени, во многом, как уже было замечено, вызвано новыми техноло­гиями. То есть неуклонно протекающий технический прогресс имеет свой эрзац, побочный эффект, который выражен в антропном кризисе, переоценке ценно­стей и т. д.

Таким образом, мы выделили не­сколько условий омассовления общества, многие из которых были актуальны в предшествовавшие эпохи, однако и сего­дня они не потеряли свою значимость. Если обобщить эти условия в единый комплекс, в него войдет весь спектр воз­действий на человека, мешающий разви­тию его подлинных субъектных качеств (автономность, сознательность, целост­ность) и вместо них формирующий опре­деленное мировоззрение, навязанное из­вне. Кроме того, данному комплексу мо­гут принадлежать не только внешние воз­действия, но и внутренние (интрапсихи- ческие) феномены, позволяющие безоце­ночно принимать и усваивать результаты внешнего влияния. Итак, все условия омассовления можно разделить на две категории:

• внешние — стандартизация произ­водства, политическое мифотворчество, мода и реклама, китч-культура, СМИ, се­мья и т. д.,
• внутренние, связанные с индиви­дуальными качествами человека — глуби­на потребностной сферы, мнительность, конформность, шаткость мировоззренче­ской позиции и т. д.

Но иногда внутренние условия на са­мом деле можно рассматривать не как условия или причины омассовления, а как следствия внешнего воздействия. Так, убогость внутреннего мира может быть следствием постоянного «вращения» чело­века внутри соответствующей среды, пропитанной гламуром телепрограмм (до­суг) и единообразием труда (работа). Хотя и об обратном процессе такого механизма спорить не всегда приходится.

В общем, обозначенный нами ком­плекс возможных условий возникновения «массового» (одномерного, ограниченного и т. д.) человека достаточно широк и по­этому не поддается четкой систематиза­ции. Нельзя, выхватив из него какое-то одно звено, сказать, что именно оно в наибольшей степени повинно в деграда­ции человека. А само слово «комплекс» мы здесь используем весьма условно, считая, что настоящий комплекс еще предстоит создать. В процессе времени, идя рука об руку с прогрессом цивилизации, он — этот комплекс — становился всё шире и шире, обогащался всё новыми элементами, пре­вращаясь тем самым в своеобразную ме­гамашину.

И поскольку эти причины сопутство­вали любой эпохе, трудно дать однознач­ный ответ на вопрос «когда именно поя­вился человек массы?». Более правомерно будет остановиться на позиции, согласно которой «массовый» человек существовал всегда и каждой эпохе были присущи «свои» условия возникновения «массового» человека, но не в каждую эпоху можно было увидеть омассовление на таком гло­бальном уровне, как сегодня.

ЛИТЕРАТУРА

1. Тоффлер Э. Третья волна. М., 1999.
2. Ницше Ф. Веселая наука. Злая мудрость. М.: Эксмо, 2007.
3. Его же. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. М.; Харьков, 2001.
4. Калинина Н.М. Проблемы глобального мира: утрата и обретение смысла // Вызовы современности и ответственность философа: мате­риалы «Круглого стола», посвященного все­мирному Дню философии. Кыргызско-Рос­сийский Славянский университет/ под общ. ред. И.И. Ивановой. Бишкек, 2003. С. 20-32.
5. Колесник М.В. Технический субстрат массовой культуры // Вестник Омского государственного педагогического университета. 2О06. URL: www.omsk.edu
6. Климова Л.Е. Массовая культура и личность // Автореф. дис. … канд. филос. наук. Ставро­поль, 2005.
7. Лебедев А. Искусство-приложение («Массовое искусство». Идеи и темы «тюремных тетра­дей» Антонио Грамши) // «Массовая культура» — иллюзии и действительность. М., 1975. С. 184-206.
8. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // Избр. тр.: пер. с исп. М., 2000. С. 43-163.
9. Маслоу А. Психология бытия. М., 1997.
10. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.
11. Маркузе Г. Одномерный человек. М., 2003.
12. Канетти Э. Масса и власть. М., 1997.
13. Овчинникова К.А. Человеческое измерение глобализирующегося мира: нравственный ас­пект: автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 2007.
14. Гомбоева О.О. Роль телевидения в формиро­вании ценностных ориентаций современного студенчества (на материалах республики Бу­рятия): автореф. дис. … канд. соц. наук. Улан- Удэ, 2007.

 

Ильин А.Н. «Массовый человек» – его сущность и условия возникновения // Вестник Омского университета №4, 2009. С. 51-58.