Глядя на ход реформ в системе образования, хочется сказать, что происходит некий процесс выравнивания, который сводится к тезису: какое общество – таково и образование. Если российский социум стал потребительским, то и образовательная система приобретает соответствующие черты. Только нельзя сказать, что она становится таковой вследствие какого-то самоорганизующегося процесса. Именно «сверху» была дана установка на консьюмеризацию образования.
Сейчас система образования переориентируется на формирование воспеваемого А. Фурсенко квалифицированного потребителя. Экс-министр в качестве порока советской системы образования увидел ее стремление создать человека-творца, а не пользующегося результатами труда других квалифицированного потребителя. Прошедший вузовское образование человек, видимо, должен уметь качественно пить, есть и покупать гаджеты, не понимая, зачем он их покупает. Квалифицированный потребитель вряд ли сможет обслуживать стратегически важные объекты. А если каждый выпускник трансформируется в пользователя-потребителя, неясно, кто станет субъектом производства. Ведь как бы квалифицированно потребитель ни потреблял, создавать он ничего не будет.
В наше время итак достаточно квалифицированных потребителей, которые ведут себя так, будто считают продукты и вещи не созданными другими людьми, а данностью, само собой возникающей на полках магазинов, и забывшие о том, что кому-то следует производить обожаемые и алчно потребляемые ими вещи. Страна должна получать различные ресурсы, а если это страна квалифицированных потребителей, получать она их будет из-за границы, откуда даром ничего не отдадут. Следовательно, нужно будет их покупать или менять на что-то свое. Но стране потребителей нечего предложить взамен. Ориентация образования на консьюмеризм только закрепощает сырьевую зависимость России от других стран.
«Нам такое количество творцов совсем не нужно, – заявил министр образования Фурсенко, отвечая на вопросы «Независимой газеты». – Не менее важно готовить людей, которые могли бы квалифицированно использовать знания и умения для претворения в жизнь идей, предложенных другими людьми» (цит. по [3, с. 69]). Конечно, нужны специалисты, способные квалифицированно реализовывать созданные другими людьми проекты. Но нет никакой необходимости направлять всю систему образования в эту сторону. Не имеется ли в виду отказ от ориентации образования на инновационность? Не имеется ли в виду ориентация образовательной системы на реализацию разработанных зарубежными специалистами проектов, а значит, и ориентация на десуверенизацию страны?
Впрочем, в типично сырьевых экономических условиях действительно не нужны высококвалифицированные кадры. Они просто не найдут себе применения тогда, когда экономика сводится к трубе. Однако совершенно нелегитимен тезис типа «образование должно готовить потребителей, поскольку выстроенная нами система экономики-деграданта не нуждается в высококвалифицированных кадрах». А по сути получается, именно это имеют в виду реформаторы образования.
Определение путей развития образования и вообще всех социальных сфер зависит от специфики целей, которые ставятся перед образованием. Если целью является формирование потребителя как объекта политических манипуляций, стоит ожидать «особой» модернизации во всех сферах жизни человека и общества. Если раньше целью образования было создание профессионалов и личностей, складывается впечатление, что сегодня основная цель – создание послушного, атомизированного, безответственного, интеллектуально и нравственно несостоятельного общества. Необходим переход от материально потребляющего образованца к материально и культурно творящему образованному человеку. Образование призвано интегрировать учащихся в мир творящей культуры, в культуру производства, а не потребления. Образование должно создавать не просто квалифицированного специалиста, но еще интеллектуально и морально развитую личность.
Высокий образовательный ресурс нужен всегда. Образование – та ценность, которая должна быть не единожды достигнута, а сопровождать развитие общества постоянно, ибо она является наиглавнейшим условием его существования и развития. Сегодня образование деградирует настолько, что перестает производить даже квалифицированного потребителя, взращивая просто потребителя, наделенного сверхвысокими амбициями и ожиданиями и ограниченным кругозором. Воспеваемая Фурсенко и его идейными союзниками система образования далека от той системы, которая является инструментом действительного образовывания человека, повышения его рациональности и нравственности, средством противостояния различного рода манипуляциям. Будущий образованец – идеальный объект как коммерческой, так и политической рекламы, различных форм пропаганды и манипуляции. Он будет идеальным потребителем, покупающим вещи, которые ему не нужны, берущим кредиты на ненужные вещи и не задумывающимся о том, как он впоследствии будет погашать кредитные долги.
Поражает то равнодушие интеллигенции, с которым она принимает доктрину школьной реформы, которую изложил А.А. Фурсенко. Ведь если реформа школы в России дойдет по этой траектории до ее логического конца, то для интеллигенции места в новом обществе не останется в принципе; интеллигент и консьюмер – два принципиально разных социокультурных типа.
Делая ставку на низкий уровень образования, власть решает свои тактические проблемы (необразованными людьми ведь управлять проще) но роет сама себе и обществу яму, если исходить из контекста стратегических проблем. Недостаток квалифицированных кадров способен обернуться полным крахом во всех структурах социального развития, и никакая модернизация не будет возможна. Страна, не производящая интеллектуальный капитал, вынуждена будет его покупать (возможно, за важные ресурсы или территорию) за границей. Она и ее инфраструктура обречены на упадок. Наконец, трудно комментировать слова человека, узревшего в создании человека-творца порок, а в конституировании квалифицированного потребителя – благо. На наш взгляд, такое заявление требует не педагого-культурологического комментария, а психиатрического. Жаль, что советское образование отчаянно критикуют те, кто сами его некогда получали.
Вполне обоснованно выглядит версия, недавно считавшаяся до неприличия конспирологичной, а сегодня разделяемая многими экспертами. Она заключается в том, что определенные круги на Западе ставят перед собой задачу разрушения системы образования в разных странах, в том числе и России. Они же стремятся уничтожить экономический и военный потенциал различных стран. Вспомним также известную теорию «золотого миллиарда», согласно которой ресурсы земного шара не могут обеспечить высокий жизненный уровень для всех жителей земли. Поэтому некоторые страны должны выполнять обслуживающую роль по отношению к странам, жители которых образуют золотой миллиард. Обеспечить нужный порядок должны помочь местные элиты, которые будут выполнять грязную работу. Образованная Россия с ее неисчерпаемыми природными ресурсами выступает не просто опасным, но и непобедимым геополитическим соперником.
Повседневность сегодняшнего информационного общества теряет связь с надежностью, стабильностью и укорененностью, и все больше связывается с нелинейностью, неизвестностью, тревогой, неуверенностью. Выпускниками высших учебных заведений должны быть люди, обладающие прежде всего хорошо отточенным методологическим мышлением, а не фактуальными знаниями, которые мало поддаются практическому использованию, быстро устаревают (особенно в эпоху стремительного роста знания) и едва ли создают плацдарм для независимости мышления. На основе одной только зубрежки мышление само собой не возникнет. И уж тем более выпускниками не должны быть квалифицированные потребители.
Стандарты формального образования обычно отстают, а зачастую очень сильно отстают от требований общества. Поэтому в условиях школы необходимо воспитывать стремление к самостоятельному образованию, а заодно умение это стремление осуществлять; тем более отставание академической системы образования от насущных социальных нужд – явление нормальное и закономерное. Существует стратегия создания максимально большего запаса знаний по самому широкому спектру общих и специализированных дисциплин. Однако она уступает стратегии выработки способностей к ориентации во всей системе современных знаний на основе личностно осмысленных критериев выбора каждым индивидом вектора собственного образования и формирования субъектом в самом себе страсти к постоянному пополнению знаний и их систематизации в своем сознании и практической деятельности. Образованный человек характеризуется развитыми самосознанием и рефлексивностью, социальной ответственностью, способностью глубоко и всесторонне осмысливать полученные знания. Основой этого служит творческое мышление (см. [2]). Ведь образование не ограничивается усвоением готовых результатов, а образованность – не застывшая форма знаний.
Принцип непрерывности особо актуален сегодня, в эпоху «текучей современности», быстрого устаревания и смены теоретических истин и практических методик. Непрерывность означает постоянное развитие природных задатков и способностей, расширение кругозора, совершенствование профессиональных качеств специалиста, интеллектуального, этического и эстетического потенциала личности. Образовательная непрерывность является залогом успешной адаптации человека к меняющемуся миру и реализации проекта личностного самоконструирования. Динамичный мир требует интеллектуально и профессионально динамичного субъекта. «Степень выживаемости современного человека зависит именно от преодоления усложнения мира» [5, с. 150]. Динамичность и мобильность человека гарантируют его адекватность, нормальность, адаптированность. Их отсутствие, напротив, выливается в девиантность. Непрерывность качественного образования – залог интеллектуальной и профессиональной динамичности. Однако современная реформируемая школа очень слабо формирует стремление учиться, а отсутствие социальной справедливости (качественное образование как гарантия жизненного успеха) снимает с образованности ту ценность, которой она должна обладать.
Пока студент обучается по одной технологии и парадигме, к моменту окончания вуза эта парадигма изнашивается, и ей на смену приходит новая система знаний – более совершенная и адаптированная к реалиям текущего дня. Выпускник оказывается неадаптированным. И некоторые вузовские дисциплины, читаемые в течение нескольких десятков лет в первозданном виде, без нововведений, теряют актуальность и отдаляются от реальности. Мир (особенно современный) – динамическая система, изменчивое бытие, требующее для своего интеллектуального схватывания методологизации мышления, применения поисковых способов исследования. «Ориентация на узкопрофессиональную подготовку новых кадров ведет к сужению воронки возможностей, так как очень трудно, а часто невозможно определить, какие потребуются специальности в будущем и какие из них будут наиболее перспективными» [1, с. 5]. В наш век ускоряющегося научно-технического прогресса, быстрого устаревания совсем недавнего прошлого (в том числе специальностей) как раз необходимо широкое образование, способное дать человеку гибкость в перепрофессионализации и переподготовке в случае изменения конъюнктуры рынка труда. Человеку необходимо сложное мышление, соразмерное сложности мира.
Необходимы как достаточно обширные знания, так и знание того, как эти знания применить; в ином случае следует говорить о недостатке соразмерности профессионализма и социальной адекватности. Так что в сегодняшнем образовании мы находим такие взаимосвязанные проблемы, как устаревание знания и его излишняя фактуальность в ущерб методологичности. Знание большого числа фактов и концепций вовсе необязательно сопряжено с хорошим умением их анализировать, с методологической глубиной.
Образование призвано не только давать студенту фактуальные знания, но и учить его мыслить, предоставлять помимо фактов (многие из них действительно бесполезные) методологию. Более того, образование должно удерживать баланс между фундаментальными знаниями, методологическим каркасом, и практичными нововведениями в сфере науки и технологий, и не уклоняться в одну из этих сторон.
Проблема знания, его накопления и прироста – далеко не самая актуальная для современности. Она была актуальна тогда, когда знаний было мало. Сейчас же, в век глобального знания (и, соответственно, глобального псевдознания, мифа) в большей степени актуализируется проблема понимания. Понимание связано не только с получением новых смыслов из некоего имеющегося материала, но и с конструированием смыслов, то есть наделением смыслом чего-либо. Мыслить – не значит понимать. Мыслить может компьютер, обыгрывая чемпионов по шахматам, но понимание ему не дано. Конечно, видение межпредметных связей, системность тоже имеют связь с пониманием, которое, в свою очередь, формируется в процессе развития методологического мышления. Понимание – своего рода продукт методологического мышления. Согласимся с мнением В.Н. Поруса, называющего понимание целью культурного бытия человека [4].
Понимание – это надстройка над знанием, более высокий уровень, который достигается, в первую очередь, не путем простого накопления и прироста знаний, а путем методологического осмысления действительности, зачаток которого мы видим в декартовском императиве сомнения. Скептический дух сомнения служит вакциной от догматизации.
Конечно, в информационную эпоху скепсис не является панацеей, но, в отличие от слепой веры и формального набора фактов, он позволяет хотя бы частично отделять зерна от плевел на когнитивном поле, приобретать не столько убеждения, сколько способ приобретения убеждений. Так, знание в исторической науке предполагает просто усвоение исторической хронологии, в то время как понимание связано с умением не только увидеть события, но узреть и объяснить тенденции как взаимосвязи между событиями, причины и следствия событий. Понимание содержит в себе знание в качестве элемента. Знание выступает некоей результирующей категорией. Понимание же процессуально, и процесс этот постоянно формирует новое знание. С помощью понимания человек находит опору при адаптации к меняющемуся миру. Понимание становится метаориентиром жизни, оно помогает человеку остаться в структуре меняющегося бытия, не выпасть из него. Оно приобретает статус – ни много ни мало – инструмента жизни. Понимание принципов и взаимосвязей с лихвой компенсирует незнание некоторых фактов. И если в свое время Ф. Бэкон отождествлял знание с силой, то сегодня более справедливо отождествлять понимание с силой. Уместен вопрос: не вступили ли мы в некую постбэконовскую эпоху?
Обучение без понимания, без размышления теряет смысл. Человек, ориентированный современными СМИ и инфраструктурой потребления только на материальные ценности, к тому же психологически и информационно перегруженный, отрекся от понимания, от когнитивной деятельности и от творчества. Потребителю, как и варвару, культура и мышление не сильно нужны. Без решительной борьбы с потребительской антикогнитивностью, восстановления высокого статуса ученого и серьезной переориентации системы образования массовое формирование страсти к знаниям и стремления к самообразованию не может сформироваться.
Реформы образования в целом, как и его коммерциализация, консьюмеризация и переход на болонские рельсы в частности, опираются не на научный анализ, а на далекие от научности политические решения. Решения о векторах реформирования образования выносят чиновники, многие из которых не являются экспертами в этой области. И выносят они эти решения без учета мнений экспертов и ученых-профессионалов. Они даже не считают нужным принимать во внимание точку зрения профессионального сообщества, к которому власть просто обязана прислушиваться. Замечания со стороны ученых и учителей просто игнорируются. Нововведения и изменения реализуются самовольно и антидемократично, хотя изначально декларировался некий принцип демократизации образования. Необходимо, чтобы все значимые предложения представали перед трибуналом Разума и Общества.
Список литературы
- Горохов, В. Г. Как возможны наука и научное образование в эпоху «академического капитализма»? // Вопросы философии. – 2010. – № 12. – С. 3 – 14.
- Киященко, Н. И. Синергетические проблемы образовательного процесса в современном мире // Полигнозис. – 2011. – №2. – С. 118 – 130.
- Панфилова, Т. В. Реформирование высшего образования в России: демократизация или бюрократизация? // Общественные науки и современность. – 2010. – № 4. – С. 65 – 72.
- Порус, В. Н. Методологические вызовы психологии (размышления о книге) // Вопросы философии. – 2014. – № 11. – С. 52 – 62.
- Рябова, М. Э. Полиязычие как преодоление усложнения мира // Вопросы философии. – 2010. – № 7. – С. 149 – 152.
Ильин А.Н. Установка на формирование квалифицированного потребителя в образовании // Актуальные проблемы развития человека в современном образовательном пространстве: материалы XVIII региональной научно-практической конференции с международным участием факультета психологии и педагогики Омского государственного педагогического университета (22-23 апреля 2015 г.) / отв. ред. Е.В. Бурмистрова, А.Ю. Асриев. – Омск: Издатель-Полиграфист, 2015. – Ч. 1. С. 45-51.
