Экологический кризис связывается с деятельностью рыночной экономики. Деэкологизация массового сознания происходит благодаря типичной для современного капитализма индустрии пропаганды, которая ликвидирует экологическое сознание, заменяет его потребительским. Экологические риски в своей совокупности указывают на системную проблему современного глобального неолиберализма.
Ключевые слова: потребление, экологический кризис, рынок, неолиберализм.
Экологический дискурс в своем цельном виде возник сравнительно в недавнее время. Однако еще в прежние века человеческая мысль высказывала серьезные опасения относительно человеческого влияния на окружающую среду. В условиях современного неолиберализма рынок выступает мега-средством уничтожения природы. Более того, никогда раньше он не выступал настолько мощным и действенным фактором борьбы — за максимизацию прибыли и за ликвидацию окружающей среды.
Под лозунгом утилитаризма человеческое освоение природы обернулось бесчеловечным угнетением природы. Ранее антропоцентризм как мировоззрение дал человеку инструментарий, с помощью которого можно было в техническом смысле понизить исходящие от природы опасности, а в психологическом — избавиться от страха перед природными стихиями. Сегодня вполне обоснованно мнение, согласно которому уровни потребления и выброса загрязняющих веществ, характерные для нескольких последних десятилетий, соизмеримы с объемами потребления и загрязнения среды, осуществленными на протяжении всей истории человечества. Мир достиг некоей точки экологической сингулярности. По сути современный экологический кризис вплетен в более масштабный мегакризис, который включает в себя экономический, геополитический, социокультурный кризисы. В результате биосфера перестает быть самой собой, теряет свою «чистоту», превращаясь как в технобиосферу, так в мусоробиосферу. Но следует помнить, что биосфера — не только источник ресурсов и место для утилизации отходов производственной деятельности, но и основа существования человека.
В условиях рынка создается соответствующая идеологизация — с помощью государства, отчасти системы образования, масс-медийного контента, рекламы. Агентами рыночной идеологизации являются инфраструктуры развлечений, спорта, азартных игр, микрофинансовых организаций и т.д. Широко разросшаяся бизнес-индустрия вносит особый вклад в формирование и укрепление чисто рыночной идеологии в общественном сознании. Имеет значение также личный опыт, вовлечение в систему покупок- продаж, социализация к повсеместно коммерциализированным условиям бытия, убеждение в том, что другие люди поступают аналогичным образом. Посредством всей этой «индустрии жизни» и «фабрики мысли» формируется представление о том, что всеобщая коммерциализация — нормальное явление. Индустрия представляет вредное полезным, неразумное разумным, несправедливое справедливым, аморальное моральным. Так, эгоизм, спекуляции, обман (в том числе рекламный) давно уже приобрели статус позитивных явлений. «Воспитательное» воздействие неолиберальных властей по вытравливанию почти всего человеческого не прошло даром, кардинально изменив моральное и экологическое сознание народа по сравнению с тем, каким оно было в советский период.
Один из результатов победившего неолиберализма — антидемократическое превращение медийного пространства в сферу рекламы и пропаганды типично капиталистических, индивидуалистических ценностей, потребительства и вещизма. Огромные деньги вкладываются в манипулирующие сознанием рекламные акции. Но реклама постоянно убеждает людей в том, что продвигаемые товары им нужны и даже необходимы. Это общественно вредное явление — серьезная денежная нагрузка на экономику, экологию, а также на когнитивную и моральную стороны жизни общества. В соответствии с характерной для неолиберализма коммерциализацией социум проникается множеством рекламных и пропагандистских манипуляций, призывающих выстраивать обыденную жизнь по антиэкологичному сценарию: покупать — выбрасывать после незначительного времени использования — покупать снова.
Нередко специально производится недолговечная (не в модном, а в физическом смысле) продукция, которая быстро приходит в дисфункциональное состояние, и потребитель возвращается за покупкой. И сразу его вниманию предлагается очередная новинка — более дорогая, с улучшенным дизайном, но по сути аналогичная прежней. В мире капитализма мы видим как моральное, так физическое — запланированное — устаревание, координацию деятельности инженеров и маркетологов. Все эти ухищрения, освобожденные от государственного вмешательства в экономику, ломают как экологическое сознание взращенных на консюмеристских ценностях масс, так и оказывают катастрофически излишнее давление на окружающую среду, усиливая практически бесполезные с точки зрения общественной необходимости переработку ресурсов и выбросы мусора.
Бизнесу неинтересно поддерживать «культуру ради культуры», «образование ради образования», «науку ради науки». Ему нужно из культуры, образования и науки сделать инструмент для повышения собственной капитализации, поставить их в услужение себе. Бизнес интересует не природосообразность, культуросообразность и социальная польза, а коммерческая выгода. Для бизнеса траты на природосообразное совершенствование средств производства — всего лишь нежелательные издержки. Напротив, взращивание антиэкологичного поведения у потребителя по схеме «купил — вскоре выбросил — снова купил» рассматривается бизнесом как условие желательной максимизации прибыли. Частный сектор формирует в обществе культуру потребления, которую никак не назовешь высшей формой проявления человеческих интеллекта, этики и эстетики.
Развитая индустрия потребления противодействует развитию общества, его экологизации, моральному, интеллектуальному и материальному обогащению. Вместе с этой индустрией соседствует широкий пласт реального недопотребления.
Индивидуализм потребкульта формирует феномен социальной атомизации. Люди перестают быть социально ответственными гражданами. Они спокойно смотрят на сообщения, как силы правопорядка, олигархи и т.д. вероломно нарушают чьи-то свободы; ведь это случилось не с нами, а с «ними». Для потребителей главное в жизни — модные вещи и гаджеты, которыми можно покрасоваться перед окружающими. Их мало интересуют вопросы состояния рабочего класса, проблемы политики, экономики, экологии страны и народа, мира в целом. Современное идеологическое пространство утратило такие понятия, как социальная справедливость, классовая борьба, равенство и т.д.; СМИ специально замалчивают соответствующую проблематику, «воспитывая» реципиентов в идеологической парадигме рынка. Данная парадигма, выражаясь языком А. Грамши, обрела гегемонию в общественном сознании. Господствующая парадигма стала лишенной серьезного представления о реальных причинах экологического кризиса. Идеология, спектр ценностных ориентаций homo capitalisticus совершенно антиэкологичны. С высоких трибун много говорят о необходимости сохранения окружающей среды, но все эти меры ограничены той политико-экономической системой, которая характеризуется тотальным неравенством, рыночной анархией (выражаясь марксистским языком), нерациональным расхищением ресурсов. Они не выходят за ее рамки, не трансформируют свой мелко-реформистский статус в системный.
Во время финансово-экономического кризиса 2008 г. стали раздаваться лицемерные голоса о том, что наступил кризис морали и потому необходимо отказываться от стяжательства и потребительства. Проблему переводили в личную сферу, хотя она являлась системной. В целом же проблема потребительства указывает не на кризис морали как таковой. Она вытекает именно из кризиса капитализма. Возьмем трех абстрактных персонажей: олигарха, гениального писателя и всегда готового помочь высокоморального бессеребренника. Кто из них с неолиберальной точки зрения ценен? Только первый тип. Деньги решают все — это императив неолиберализма. Но погоня за ними сопряжена с машстабным расхищением ресурсов. Когда мы наблюдаем за деятельностью отдельного бизнес-актора, то приходим к мнению о ее рациональности. Но когда смотрим на всю совокупность функционирования свободных рыночных акторов, напрашивается вывод о нерациональности с точки зрения сохранения природной среды и человечества, неотделимого от нее.
Даже с точки зрения не только экономической и культурной, но и экологической, государство должно проявлять вмешательство (как бы неолибералы с этим ни спорили), поскольку техногенная цивилизация нашего времени встречается с рядом экологических рисков и угроз — вплоть до катастроф — и государству необходимо мобилизовывать ресурсы. Свободный саморегулирующийся рынок медленно но верно обращает среду обитания в пустыню.
Неолиберализм, проповедующий отход государства от социальной сферы, не годится в качестве средства формирования высоких культурных ценностей в обществе. Наоборот, он способен их только разрушать. Данная идеология, как и вся история капитализма, насыщена эгоистичностью, антиэкологизмом, приоритетом личного стяжательства над какими бы то ни было нравственными нормами, неисчислимым количеством преступлений перед обществом.
Безжалостно ликвидирующий природную субстанцию рынок настолько укрепился, что проще представить экологическое уничтожение планеты (и человечества), чем неолиберального капитализма. Постмодернистская мысль гласила: если даже погибнет человечество, СМИ продолжат свое вещание. По аналогии: если даже погибнет человечество, капитализм продолжится и отпразднует свое торжество на наших костях.
Без регулирующих механизмов в том числе в области культуры самодостаточное, хорошо развитое общество невозможно. Но неолиберальному режиму и стоящему за ним транснациональному капиталу оно не нужно. Значит, человечеству не нужен неолиберализм. Только поворот мира в социалистическую сторону способен сохранить окружающую среду и сформировать здорового, экологически мыслящего человека.
Ильин А.Н. Экологический кризис в обществе потребления // Экология и природопользование: Сборник статей по материалам II Всероссийской научно-практической конференции. – Краснодар: Кубанский государственный аграрный университет имени И.Т. Трубилина, 2022. С. 23-28.
