Бжезинский об Украине

Проанализированы взгляды З. Бжезинского на современную Украину. Показано, что в высказывае­мых им тезисах содержится большая доля политического мифотворчества, включая обвинения в адрес России. Показана необоснованность этих обвинений в целом и высказанных Бжезинским тезисов в частности, а также подмена Бжезинским научной объективности политическими интересами.

Ключевые слова: Бжезинский, Украина, Россия, Крым, демократия.

1

26 мая 2017 г. ушел из жизни Збигнев Бжезинский — выдающийся аме­риканский политик и политолог, дипломат, советник по национальной безопасности президента Джимми Картера, создатель Трехсторонней комиссии. Он играл далеко не последнюю роль в создании и коррек­тировке стратегий американского влияния на другие страны. В данной статье мы сосредоточим внимание на самом актуальном аспекте его умозаключений — на идеях, касающихся политических преобразова­ний Украины.

После окончания «холодной войны» и развала Советского Союза мир стал однополярным. США упрочили свое мировое влияние, их вмеша­тельство во внутренние дела ранее суверенных государств стало нор­мой, как и создание выгодных для американского истеблишмента поли­тико-экономических ситуаций внутри стран и регионов.

В 2015 г. вышел сборник высту­плений и статей З. Бжезинского, посвященный «обновленной» Ук­раине [3]. В нем поддержано боль­шинство промайданных мифов о российской агрессии, которые продуцируются в качестве фактов.

Бжезинский заявляет об интересах США в деле демократизации Украи­ны и приближения ее к Европе, под которым понимается идеологиче­ское, политическое, экономическое отдаление от России. Поддержка отличившейся нацистскими выпа­дами антидемократической власти Украины свидетельствует о нали­чии серьезных интересов США на Украине, но Бжезинский избегает даже их упоминания.

Как показывает опыт, интересы американского истеблишмента не имеют отношения к демократиза­ции. США поддерживали диктато­ров вроде Сухарто и Пиночета, бук­вально принуждали другие государства выполнять требования МВФ и Всемирного банка, осуществляли государственные перевороты (в том числе в виде «цветных революций») в целом ряде стран. Вместо демо­кратии их вмешательство вело к политическому произволу, вместо про­цветания — к экономическому спаду, вместо обретения национальной независимости — к потере суверенитета. Аналогичные результаты мы наблюдаем на Украине.

Создается впечатление, что постреволюционная власть Украины [7] не имеет никакой идеологии, заменив ее интересами тех, кто организовал государственный переворот на Украине, — американских геостратегов. Постмайданный истеблишмент продуцирует русофобскую идеологию и воспитывает в ее парадигме все украинское общество. Многие элемен­ты данной идеологии мы находим в трудах Бжезинского. Это естественно: США рассматривают Россию как геополитического конкурента, которого надо ослаблять всеми способами. К тому же ранее Бжезинский заявлял, что без Украины Россия не может иметь глобального влияния.

Бжезинский призывает Америку финансировать Украину (в ее борьбе против России) и даже предоставлять ей оружие. Геополитик заявляет: следует поддержать Украину против России так же, как СССР поддерживал Вьетнам против США. При этом он умалчивает, что США вероломно втор­глись во Вьетнам, и действия СССР по поддержке азиатской страны были морально оправданными. Россия же на Украину не вторгалась и лишь по­могает народу Донбасса защититься от частично откровенно нацистской агрессии. Поэтому нет никакого морального и исторического оправдания ни сравнению Украины с Вьетнамом, ни действиям «демократических» американцев, поддерживающих скатившуюся в национализм Украину против страны, которая не совершала в отношении ее актов агрессии.

Но мораль не имеет значения для стратегического интереса США, свя­занного отнюдь не с процветанием украинского общества. Неудивитель­но, что американцы и управляемые ими европейцы просто закрывают глаза на несоответствие ситуации на Украине проповедуемым «цивили­зованным миром» ценностям демократии и толерантности. Это не ново: достаточно вспомнить, как американцы поддержали учиненный «демо­кратом» Ельциным преступный расстрел парламента, поскольку Ельцин был выгодным для Штатов руководителем России. А когда вопрос каса­ется выгоды, про демократию можно забыть.

Ф. Фукуяма, как и З. Бжезинский, предлагает предоставить Украи­не обучение и серьезное военное оборудование [11]. Это предложение вызвано невысказанным желанием максимизировать напряженность между Украиной и Россией, возможно, вплоть до войны. Ведь геопо­литического противника следует ослаблять всеми способами: войной (естественно, чужими руками), санкциями, дипломатическим давлени­ем и т. д. Только аналитики типа Фукуямы и Бжезинского прикрывают тезис о помощи Украине рассуждениями о свободе, безопасности, демо­кратии, неправоте России, аннексии Крыма и т. д. Истинные стремления не вербализируются.

У России есть ответы на все претензии США в частности и Запада в це­лом, и они более аргументированы, чем эти претензии. Но Запад не хо­чет их даже слышать, — что делает диалог бессмысленным.

2

Интерес в деле геополитического противостояния важнее правды, по­этому американские стратеги в своих речах заменяют осмысление ре­альности ее конструированием, как они это делали в 2008 г., формируя и тиражируя мифы о российской военной агрессии и выставляя дей­ствительного агрессора (Грузию) в роли жертвы. Застроенная амери­канскими военными базами Европа, продолжающая твердить о своей независимости и демократичности, подчиняется мировому гегемону и транслирует своими СМИ американский медиа-контент. Объективное рассмотрение международных ситуаций для Европы равнозначно про­воцированию недовольства со стороны сверхдержавы №1. Интересы сильнее истины.

В «Украинском шансе для России» Бжезинский обвиняет В. Путина в территориальных претензиях к Украине и во вторжении на ее терри­торию. Автор не хочет видеть, что присоединение Крыма произошло благодаря волеизъявлению крымчан, а Донбасс самостоятельно решил отделиться. Бжезинский признает, что украинцы в Крыму не сопро­тивлялись «российской оккупации», но молчит об их коллективном ликовании. А ведь отсутствие сопротивления и радостное принятие присоединения к РФ — явления совершенно разные. Мировые СМИ, ис­пользуя формулировку «самопровозглашенное правительство Донбас­са», подчеркивают этим нелегитимность данного правительства. Вспо­миная историю, хочется на это ответить фразой «самопровозглашенное правительство США». Когда американские политики постулируют в ка­честве неопровержимого факта аннексию Россией Крыма, следует на­помнить о том, как США вероломно, без всякого референдума отобрали у Мексики Техас. Но претендующие на объективное рассмотрение собы­тий русофобски настроенные аналитики упускают этот факт и не про­водят подобных исторических параллелей.

Бжезинский, как и другие западные аналитики, предпочитает умалчи­вать о проведенном в Крыму референдуме. Создается впечатление, что референдум как ключевая форма демократического участия перестал восприниматься «демократическим» Западом в качестве значимой проце­дуры. Или он по-прежнему значим, но в Крыму, по мнению западных спе­циалистов, вместо референдума была его имитация. Однако сторонники такой точки зрения не предоставляют доказательства имитационности крымского референдума. Одно дело — постулировать его фиктивность, другое дело — обосновать этот постулат. Б. Обама заявил, что референдум в Крыму нелегитимен, — в отличие от референдума в Косово, которого во­обще не было. Все, что против России и тех, кто каким-то образом сопро­тивляется глобализации по-американски, признается демократическим; а все, что соответствует интересам России, считается недемократическим, даже если было осуществлено методом волеизъявления людей.

Было бы странно, если бы жители Крыма захотели остаться в составе Ук­раины, власть в которой захватили люди, не ориентированные на народ­ные интересы. Но пропагандисты «той стороны» спасение Россией Кры­ма от «достижений» постреволюционной Украины именуют аннексией. Наконец, те, кто убеждает, что референдума не было и на выбор крымчан оказывалось давление, забывают о массовом восторженном ликовании в связи с возращением Крыма в Российскую Федерацию. Крым и раньше принадлежал России, пока Н. Хрущев его не передал Украине. Если присо­единение Крыма — аннексия, то отделение Украины от СССР — сепара­тизм. Ведь на референдуме 1991 г. большинство проголосовало против развала СССР. Но такие факты, не укладывающиеся в рамки антироссий­ской идеологической конструкции, просто умалчиваются, и русофобский миф об аннексии в мировых СМИ до сих пор является нормативным.

Со слов Бжезинского, Россия ведет артиллерийские обстрелы через границу. Однако (и это стоило ожидать) он умалчивает о том, как укра­инские военные многократно обстреливали Ростовскую область. Ранее, перед вероломной натовской бомбежкой Югославии, западноамери­канская пропаганда аналогичным способом создавала демонический образ сербов, замалчивая агрессивные действия албанцев. Историче­ские параллели очевидны.

В своих умопостроениях Бжезинский доходит до почти параноидаль­ной конспирологии, заявляя, что действия России на Украине создают угрозу для стран Балтии, Грузии, Молдовы, Белоруссии. В этом он не оригинален. Уже давно западная пресса активно прогнозирует россий­скую агрессию, — которая все не реализуется. Полезно вспомнить, что, когда Грузия напала на Южную Осетию, западная пропаганда обвиняла Россию в агрессии. «Агрессия» выражалась только в попытке защитить Южную Осетию от действительного агрессора. Но Запад тогда умолчал о данном факте, о реальной роли Саакашвили в этой войне. СМИ «циви­лизованного мира» ничего не сказали о том, что американцы вооружа­ли Грузию и подталкивали грузинского лидера к развязыванию войны. Перед нападением на Южную Осетию в грузинском министерстве обо­роны работали американские военные инструкторы; проводились про­финансированные Пентагоном грузино-американские военные учения [10]. Американский политик и политолог П. Бьюкенен называет Саака­швили любимцем Вашингтона. Бьюкенен негодует, что США вторгаются в дела суверенных стран, поддерживают интервенцию Грузии, фальси­фицируют данные об этой войне мифами об агрессивном вторжении России, признают Южную Осетию и Абхазию провинциями Грузии [4]. Но тогда эти факты не нашли своего законного места в западных СМИ.

Как ранее в «цивилизованном мире» создавали и тиражировали мифы о российской агрессии, так это происходит и сейчас. И почти ничего не говорится о действительной причастности США к тому, в чем обви­няют Россию. Русофобские мифы, пропагандируемые в западных СМИ, распространяют политики, политологи, социологи Европы и США, и Бжезинский здесь — не исключение. Культовый британский социолог Э. Гидденс, как и подобает парадигмальному ученому из европейского мира, вносит свою лепту в распространение мифа о российской интер­венции на постмайданную Украину и об аннексии Россией Крыма [5], не утруждая себя доказательствами.

Бжезинский обвиняет Россию в дестабилизации ситуации на восто­ке Украины и передаче оружия неким бандам; это геополитик сравни­вает с гипотетической ситуацией, когда банды наркоторговцев в США начинают получать оружие из-за границы, от южного соседа Штатов. Однако вместо дестабилизации восточных районов Украины Россия занимается их стабилизацией, а именно — помощью людям, не поже­лавшим оставаться в составе бандеровско-националистической Украи­ны, проводящей неолиберальные реформы, которые всегда приводили к экономическим кризисам, и наращивающей финансовый долг. Кроме того, сравнение их с бандами наркоторговцев абсолютно неуместно, поскольку стремление к независимости от преступной власти принци­пиально отличается от наркоторговли.

Геополитик также высказывает в адрес России обвинение в национа­лизме и шовинизме, но предпочитает не видеть характерные именно для Украины переписывание истории, преклонение перед ОУН-УПА, факель­ные шествия, крайне русофобскую медиа-пропаганду, националистов, скачущих под лозунги типа «Москаляку на гиляку». Он закрывает глаза на факты принуждения школьников скакать под русофобские лозунги. Сле­довательно, мнение геополитика далеко от объективности. В нем прогля­дывают интересы, противоречащие научной непредвзятости.

3

Фукуяма утверждает: «Авторитарные режимы, такие как Россия, Китай и Индия, чувствуют себя все более уверенно, используя риторику этническо­го национализма, нетолерантного к другим народам» [6]. Интересно было бы узнать, в каких выступлениях российских политиков Фукуяма услышал подобную риторику. Неудивительно, что он предпочел не конкретизи­ровать этот тезис, не ссылаться на те или иные слова, подтверждающие этнонационализм как магистериальное явление для современной России. Но Фукуяма, как и Бжезинский, страдает удивительной близорукостью, не позволяющей увидеть вполне зримый факт: на Украине под извест­ные лозунги нагнетали русофобию и продолжают это делать при помощи официальных (а отнюдь не маргинальных) СМИ; но в России нет ника­кой украинофобии, даже такого понятия не существует. Правда, обычно украинские «патриоты» называют украинофобией неприятие русскими самих «патриотов» Незалежной, их риторики и мировоззрения. Но такая позиция характеризует путаницу понятий: свидомые и украинцы — вовсе не синонимы. Поэтому неуважение к свидомым — это не украинофобия, а проблема самих свидомых, закономерный результат их поведения.

Ни Бжезинский, ни Фукуяма не усматривают в расцветающей ныне польской и прибалтийской русофобии этнонационализма и нетолерант­ности. Похоже, толерантности заслуживает исключительно западный мир, который вещает о принципах толерантного отношения к другим, систематически нарушая эти принципы. Наконец, когда США заявляют о необходимости защищать американцев, проживающих в других стра­нах, это называется национальными интересами. Когда РФ говорит о за­щите русских, находящихся за рубежом, следуют обвинения в этнона- ционализме и в нетолерантности. Наши геополитические конкуренты, которых на дипломатическом языке российские чиновники называют партнерами, постоянно демонстрируют политику двойных стандартов.

Сейчас почти весь «цивилизованный» мир ополчился против несу­ществующей российской агрессии. В 2015 г. США приняли «Стратегию национальной безопасности», где речь идет не о том, быть ли США гло­бальным лидером, а о том, как именно Штаты должны осуществлять свое глобальное лидерство. Согласно документу, одно из наглядных проявле­ний мирового лидерства США сегодня — факт, что именно Штаты моби­лизуют и направляют глобальные усилия по противостоянию россий­ской агрессии и «наказанию» России [1]. Только возникает вопрос: кто будет мобилизовывать и направлять глобальные усилия по противосто­янию американской агрессии? Более того, необходимо противодейст­вовать также информационной агрессии США, ведь ни на чем не осно­ванные обвинения России — проявление агрессии самих США.

Еще до украинской революции Бжезинский предвидел в будущем демократизацию Украины, в которой даже усматривал благоприятную перспективу для России. Он считал, что Украина присоединится к Ев­ропе и тем самым создаст у России соблазн к евроинтеграции. Пример Украины, как говорил Бжезинский еще до Майдана, повлияет на Россию, и она повернется к Европе, отказавшись от «наивного» имперского про­екта. Оставим пока за скобками вопрос «наивности» имперского проек­та и вообще его наличия как такового. Сейчас стало понятно отсутствие реальных предпосылок для демократизации Украины. После «демокра­тической революции достоинства» невозможно говорить о соблазне к евроинтеграции, возникшем у России при взгляде на Украину.

Кроме того, европейцы заняты многочисленными проблемами. Евро­пу проблематизируют терроризм, приток беженцев, рост безработицы, отмирающее welfare state. Массовая миграция привела к превращению мультикультурализма из желанной цели в нежеланную реальность. У Ев­ропы нет желания, принимая Украину, экономически обеспечивать ее, способствовать ее развитию. Глава еврокомиссии Юнкер заявил о евро­пейском отказе по интеграции Украины. В общем, мало у Незалежной шансов на европейское будущее — как бы этого ни хотелось Бжезин­скому (или как бы он ни стремился показать, что ему это хочется). Нет и независимости — ведь именно США направляют политический вектор Украины. «Революция достоинства» обернулась его утратой.

России нет смысла брать пример со страны, которая, связавшись с МВФ и другими глобальными структурами, подорвала свою экономику. Стреми­тельное обнищание Украины, ее непринятие в ЕС, потеря ею государствен­ного суверенитета не могут служить России примером для подражания.

4

Слова Бжезинского о благоприятности для России независимого ста­туса Украины противоречат его же тезису о том, что возникновение неза­висимой Украины — большая геополитическая неудача России. Отрече­ние от более чем трехвековой российской имперской истории означало потерю богатой индустриальной и сельскохозяйственной экономики и 52 млн человек, этнически и религиозно тесно связанных с русскими, ко­торые способны были превратить Россию в сильную имперскую держа­ву. Независимость Украины лишила Россию доминирования на Черном море, где Одесса была жизненно важным портом для торговли со страна­ми Средиземноморья и мира в целом. Без Украины империя, на основе СНГ или евразийства, нежизнеспособна. Империя без Украины приведет к тому, что Россия станет более «азиатской» и более далекой от Европы [2].

В 2014 г. вышел в свет сборник работ Г. Киссинджера разных лет под названием «Понять Путина» [9]. Киссинджер в 2008 г. писал о необходи­мости подлинной независимости Украины, о том, что США должны под­держать эту независимость, о необходимости создания тесных поли­тических связей между ЕС и Украиной, о важности членства последней в Европейском Союзе. В 2014 г. Киссинджер заявил, что Украина должна свободно выбирать свои экономические и политические связи, иметь возможности для создания правительства, соответствующего воле наро­да. Ничего этого достигнуто не было, хотя представители американской стороны предпочитают говорить, что теперь, после Майдана, Украина достигла независимости. Просто зависимость от США на их оруэллов­ском языке называется независимостью. Явно неубедительны тезисы за­падных авторов, что, мол, теперь Украина свободно выбирает, с кем ей сотрудничать, а правительство стало народным. Именно когда политика Украины утратила суверенность и отошла от народной воли, она стала для Запада суверенной и народной.

В 2012 г. Киссинджер использовал милитаристскую риторику в своем прогнозе о том, что США минимизируют роль Китая, России и Ирана, останутся единственной сверхдержавой и обеспечат себя ресурсами ближневосточных стран; от Израиля будет ожидаться борьба по унич­тожению арабов и захват половины Ближнего Востока; западные солда­ты, воспитанные играми типа Call of Duty и Warfare 3, готовы бороться с китайцами и русскими; выигравшая сверхдержава создаст глобаль­ное правительство. В отличие от содержания работ Бжезинского, обо­гащенных расхожими фразами о демократии во всем мире, здесь мы наблюдаем гораздо большую откровенность. Хотя следует признать, что затем Киссинджер вернулся в привычную для американских геополи­тиков риторическую колею, называя Америку «решительно выражаю­щей стремление человека к свободе» и «незаменимой геополитической силой для отстаивания ценностей гуманизма», а также заявляя: «В наше время стремление к установлению мирового порядка требует учитывать мнение обществ, чьи взгляды вплоть до недавних дней оставались в зна­чительной степени самодостаточными» [8. С. 484; 22].

Бжезинский пишет, что, хотя в течение одного столетия Россия пере­жила две необычайно кровавые и разрушительные мировые войны, «ком­мунистический террор» и ГУЛАГ, Путин словами о крушении СССР как геополитической катастрофе показал: его волнует возвращение России статуса мировой державы. Получается, что, несмотря на произошедшие войны, Путин хочет вернуть России мировое величие. Но почему «несмот­ря»? Правильнее было бы сказать «благодаря воспоминанию о мировых войнах». Вследствие этого «несмотря» из фразы Бжезинского вытекает не­прописанный вывод, будто Союз виноват в этих войнах и в гитлеровской интервенции, как и в «коммунистическом терроре» и ГУЛАГе. Но очевид­но, что недобросовестно ставить эти явления в один ряд.

Как раз мировой державой Россия должна быть, чтобы не повторились никакие войны, — ведь сильную державу боятся, уважают и в отноше­нии ее не торопятся осуществлять агрессию. Но Бжезинский намекает, что отход России от имперских амбиций спасет страну от войн. То, что называется имперскими амбициями, является военным усилением стра­ны. Используя подобную логику, следовало бы заявить, что американцам нужно отойти от имперских амбиций и разоружиться (их военный бюд­жет — самый большой в мире), чтобы спасти свою страну от войн.

Американский геополитик видит развитие России только в случае ее отказа от «имперской мегаломании», от Таможенного и Евразийско­го союзов, и сближения с Европой. Бжезинский утверждает, что, если Россия не присоединится к Европе, она станет разоренным сателлитом сильного Китая. Эти тезисы очень похожи на проповеди российских ли­бералов, демонизирующих Китай и превозносящих США.

Однако ничто не говорит о желании европейцев защищать присо­единенную к ним Россию от Китая в случае возникновения российско-­китайского конфликта.

Кроме того, как бы Россия ни стремилась приблизиться к Западу, он не торопится присоединить ее. Это показывает история. Наоборот, сближение обычно заканчивается тем, что Россию стремятся превра­тить в придаток Запада, существующий только в его интересах. Тем бо­лее непонятно, о каком сближении с Западом можно говорить, когда там развернулась основанная на псевдоисторических мифах русофобия. Респектабельные европейские СМИ говорят о «российской агрессии». Польша, преисполнившись антисоветизмом, сносит памятники осво­бодившим поляков от фашизма советским солдатам. Ей не уступают прибалтийские страны, которые до сих пор не могут подсчитать, сколь­ко Россия как преемник Советского Союза должна им за «оккупацию»; и они совсем не думают о том, сколько они должны России за всю ту инфраструктуру, которую СССР им выстроил за годы «оккупации».

Наконец, неприятие Евразийского союза американским аналитиком вызвано не его неэффективностью для России и тем, что к нему никто не присоединится (как утверждает Бжезинский), а тем, что Америка бо­ится усиления того, что теперь называют Русским миром. За насмешками над созданием пророссийских союзов скрывается страх перед поднима­ющим голову противником. Но Бжезинский об этом молчит и утверждает, что эти союзы не востребованы, никто в них не вступит, они мифичны, а вот Европейский Союз Россию только и ждет. Может быть, и ждет, — да не принимает на равных и не собирается принять. Членство России в ЕС (конечно, не на равных) выгодно американцам, поскольку оно нейтра­лизует формирование Евразийского союза, а значит — закрепит Россию в слабости. Поэтому американский аналитик занимается пропагандой в стиле «иного для России не дано, вариант один — только ЕС».

Существенно, что имперские амбиции и агрессия не свойственны Рос­сии, которая не отличилась захватническими войнами. Доказывать по­стулат об их имманентности — значит смотреть на Россию антиистори­ческим зрением. Имперские амбиции выступают своего рода защитным панцирем, ответом на экспансию Запада под прикрытием красивых слов о свободе и демократии. Мы рады были бы отбросить мегаломанию (а есть ли она?), но те же США вместо того, чтобы забыть о своих имперских ам­бициях, продолжают вероломно вмешиваться в дела других государств и говорить о российской мегаломании. Они заставили ряд политически слабых стран вовлечь себя в реализуемые МВФ и Всемирным банком эко­номические ловушки. Они заставляют мир скупать их долговые обязатель­ства, реализуют стратегию жизни за счет других — паразитическое обес­печение собственного благополучия посредством ресурсов, отобранных у других народов. Недаром США потребляют около 40% мировых ресурсов.

США бомбят другие страны (Югославию, Ирак, Ливию), прямо нарушая международное право, застроили всю Европу (и не только Европу) своими военными базами. Но стоило только России вполне легитимно присоеди­нить Крым — по желанию самих крымчан, — как в мировых СМИ заговорили о нарождающейся агрессии русских. Стоит России обмолвиться о размеще­нии где-либо своей военной базы, американцы, имея сотни военных баз в мире, не упустят возможности обвинить русских в агрессивности.

Одна из проблем России состоит не в переизбытке имперской мега­ломании, а в ее недостатке. Ведь полный суверенитет мы себе до сих пор не обеспечили. В стране по-прежнему руководящие посты занимают ан­тироссийски настроенные чиновники, которые видят решение большин­ства проблем в реализации неолиберального «Вашингтонского консен­суса», Центральный банк все так же привязан к Федеральной резервной системе США (и, соответственно, к доллару), наши ответы на недружелюб­ные действия Запада носят половинчатый характер, высокопоставленные чиновники продолжают владеть имуществом за границей.

За претензией Бжезинского и ему подобных на научность скрывается следование интересам руководства США. Если риторика Запада проти­воречит реальности, для подобных «ученых» ложна не риторика, а сама реальность. Данные идеологизаторы стремятся ускользнуть от власти фактов и установить над максимальным числом реципиентов в мире тиранию сконструированных интерпретаций и идеологем.

❖ ❖ ❖

Оправданно ли заявлять, что со смертью Збигнева Бжезинского ушла целая эпоха? Да, США потеряли талантливого геополитического стра­тега, но они не потеряли свою эпоху. Они остаются сверхдержавой, са­мой сильной в военном, экономическом и информационном смыслах. Характер действий американского истеблишмента в отношении конку­рентов не претерпит серьезных изменений, и противостояние между США и Россией, да и между США и миром в целом, продолжится.

Литература

1. Алексеев А. П., Алексеева И. Ю. Информационная война в информационном обществе // Вопросы философии. 2016. № 11.
2. Бжезинский З. Великая шахматная доска. М. : Международные отношения, 1998.
3. Бжезинский З. Украинский шанс для России. М. : Алгоритм, 2015.
4. Бьюкенен П. Зачем мы дразним медведя? // ИНОСМИ.РУ. — http://inosmi.ru/usa/20110829/173957126.html (дата обращения 24.09.2016).
5. Гидденс Э. Неспокойный и могущественный континент: что ждет Европу в будущем? / пер. с англ. А. Матвеенко, М. Бендет. М. : ИД «Дело» РАНХиГС, 2015.
6. «Евромайдан вдохновил мировую политику» — Френсис Фукуяма об Украине и глобализа­ции. — http://reed.media/fukuyama/ (дата обращения 28.09.2016).
7. Ильин А. Н. Украина: от фриковой политики сверху к фриковым прогнозам снизу // Россия навсегда: народные ведомости. — http://rossiyanavsegda.ru/read/4236/ (дата обращения 05.10.2016).
8. Киссинджер Г. Мировой порядок. М. : АСТ, 2016.
9. Киссинджер Г. Понять Путина. Политика здравого смысла. М. : Алгоритм, 2014.
10. Михайлов И. Момент истины для России // Зиновьев. 2008. № 3. — http://zinoviev.org/chteniya/elzhur/moment-istiny/ (дата обращения 04.08.2015).
11. Фрэнсис Фукуяма: Путин ведет очень двуличную игру // Крым. Реалии. — http://ru.krymr.com/a/francis-fukuyama-putin-ukraina/26572453.html (дата обращения10.2016).

 

Ильин А.Н. Бжезинский об Украине // Свободная мысль №1 (1667), 2018. С. 155-164.